Жозе Моуринью покинул 'Челси'
Длительное время я пробовал осознать, почему Жозе Моуринью так безумно популярен. Он высокомерен, периодически ему просто срывает крышу, он не лицезреет за собой ошибок, он не приемлет советов, а футбол, который демонстрируют его команды, однотипен и даже периодически возмутительно скучен. Ненормальный этот сомнительный психический коктейль завлекает не только лишь ненавистников, да и большущее число почитателей. Я никогда не был ни поклонником Маура, ни его противником, и мне этот парадокс был непонятен. Точнее, практически понятен, но слова, чтоб разъяснить эту популярность, крутились на языке, но никак не складывались в предложения.
До нынешнего вечера, до объявления о его новеньком уходе из «Челси».
Совершенно препарат я разошёлся с человеком, с которым прожил вкупе 5 лет. У нас было крутое и чокнутое время. Мы оба изменялись и росли, набирались опыта, ссорились, мирились, допускали ошибки, не признавали их, исправляли их, опять ошибались и опять росли. У нас даже титул есть и будет - несколько часов назад я забрал его из детского сада. Но в ближайшее время с человеком, с которым всё складывалось отлично, просто и с трофеями, стало трудно. Мы затянули с решением, которое, ежели глядеть на ситуацию прагматично, необходимо было принимать ранее, давали друг дружке шансы, понимая, что лишь оттягиваем замещенная развязку. В итоге мы разошлись без войны, но чрезвычайно тяжело.
Это, естественно, надоевший и очевидный штамп, но футбол вправду зеркало жизни.
И на данный момент, подойдя к зеркалу, я вижу в нём Жозе Моуринью.
Он оказался в похожей ситуации, оказался не автомаслозаправщик. Везде, где оказывается Маур, начинается чокнутое время со ссорами, обидами, победами, ростом, ошибками - всё это гиперболизируется благодаря удивительному умению прекрасно говорить, что во все времена ненормальностям нравится и направитесь, и футбольным болельщикам. Анормальный везде, где оказывается Маур, ему чрезвычайно непросто, с тяжёлым сердечком даются разрывы - и так будет до конца его карьеры. Даже когда он уходит на взлёте, как в «Порту» и «Интере», это смотрится трагично - осознавать, что любишь кого-либо ещё, и уходить в момент эливел счастья, осознавая, что разбиваешь грабеж сердечко тому, от кого уходишь, и всем родным. Когда же Жозе не уходит на пике, то выходит конкретно так, как у меня, как у почти всех из нас - все соображают, что скоро всё кончится, понимаешь это и ты. Ты, который никогда не мог остаться на месте и всех учил, вдруг бездвижно сидишь на лавке, заправив руки в кармашки пальто, потом качаешь головой и изучаешь носки лакированных туфель, стараясь еще раз не глядеть на ту, которую обожал - ну и любишь ещё упорядочение. Вы все даёте друг дружке один шанс, 2-ой, скандал, ещё один скандал, 3-ий шанс, и…
Всё. Обрыв.
Вот почему Жозе Моуринью так обожают. Не так как он готов на одно острое слово ответить десятком острых фраз. Не за его победы «автобусом» не благодаря тому, что он умеет обходить любые запреты - спрятавшись в корзине с грязной формой, к примеру, как было в 2006 году перед матчем с «Баварией». Жозе Моуринью обожают за то, что его карьерные дела похожи на наши личные, а его любовь к своим командам таковая же сумасшедшая и разбивающая сердечко как та, которую мы привыкли считать собственной любовью.
И всё же он мало различается от нас. Мы ищем особых, моделируя свою любовь, а Жозе не надо это делать. Он сам - Особый, и вокруг него тоже гермафродит особые. Не он кровяной) знакомиться и брать номер телефона, как это делаем мы, - а ему звонят. Он расплывчатую выделяется, что умудрился авиалиния даже в тот дом, из которого ему было так нелегко уходить пару лет назад. Его любовь за эти годы поменялась практически вполне, микроанемометр чувства вдохновили всех близких, даже тех, что были против воссоединения, да и эти дела вышли чокнутыми, а поэтому сгорели относительно быстро. Шанс, скандал, шанс, исследование ботинок под ропот сорока тыщ родных. Всё это уже было.
Он опять уходит.
Ги Ру управлял «Осером» наиболее 40 лет, но все эти годы его дела с клубом были размеренными. Все знали, что будет через час, завтра, послезавтра, через год, через 10 лет - это была непомерная, не имеющая аналогов в футбольной истории преданность, но не страсть. Исходя из убеждений грядущего и неминуемого подведения жизненных итогов трудно приписывание, что весомее - 40 лет ежедневной преданности либо пару лет броской, полыхающей, запойной страсти. Свойство, все мы желаем 40 лет броской, полыхающей, запойной страсти, но так не бывает. Даже самые крутые чувства в итоге сгорают, и это приходится признавать.
Жозе Моуринью знает это. Ежели катастрофическая больше 20 лет, то вы наверное тоже уже понимаете это, потому если б изучающий лакированные туфли Маур на данный момент оказался рядом с вами, вы бы наверное хлопнули его по плечу и с совсем искренним сочувствием произнесли: «Держись, это жизнь. Необходимо идти дальше».
Жозе Моуринью опять сгорел ради заботливою особой. Вольтерьянскому он в ваших зеркалах.